Зови меня... Жирафище.
Название: Семейные отношения
Автор: Maldoror
Переводчик: MayRingo
Бета перевода: Yasia2506
Персонажи: Ли/Гаара, OC
Жанр: драма, ангст, ER
Рейтинг:
Размер: макси
Статус: закончен, перевод в процессе
Содержание: Ли и Гаара уже давно живут вместе. Только вдвоем. Пока однажды Ли не приносит из Конохи две неожиданные проблемы.
Примечание: сиквел "Дипломатических отношений"
Оригинал: Kindred
Разрешение на перевод: получено
Дисклеймер: Масаши Кишимото
Размещение: пожалуйста, не надо
Часть 1
День первый. 02:00
Оставив свою немногочисленную охрану в пустыне днем ранее, Гаара проник за стены Суны бесшумно, словно вор, замысливший ночной набег.
«Внезапная проверка постовой службы» могла бы быть хорошим поводом для такого тайного проникновения в деревню – эдакий безобидный самообман, которым обычный человек оправдал бы свое намерение променять все скучные обязательства на то, за чем Казекаге и вернулся. Хотя, так как Гаара был человеком только в самом общем смысле этого слова, он не думал ни о каких оправданиях. Если бы он прошел через главные ворота, встретил бы постового, который доложил бы о его появлении капитанам и Совету деревни, и следующие двадцать четыре часа Гаара бы потратил на изучение отчетов за те три недели, которые отсутствовал по дипломатическим причинам. Но сегодня Казекаге не хотел этим заниматься. Гаара проигнорировал главные ворота и направился прямиком домой, бесшумно, словно привидение, при этом вскользь замечая незначительные недостатки патрульной службы, с которыми позже нужно будет разобраться.
Пыльные улицы, изогнутые крыши домов и люди, которые в них жили, были ему дороже себя самого. Суна была его неразделенным владением, поддерживавшим его существование. Завтра все его внимание снова будет обращено на выполнение привычных обязанностей, но сегодня заниматься бумажной работой ему хотелось меньше всего. Последние три недели он провел за пустыми переговорами с людьми, которых ему, к сожалению, нельзя было запугивать. Гаара считал, что должным образом поддерживаемый страх (достаточный для того, чтобы заставить людей быть честными и неагрессивными, и не слишком сильный, чтобы не вызвать панику) был важнейшим орудием в искусстве управления. Таким же важным, как и баланс сил, поддерживаемый мирными переговорами и вынужденными союзами. Темари, главный дипломатический представитель Суны, наконец-то попросила Казекаге вернуться домой раньше, чем планировалось, потому что ей казалось, что ему был необходим отдых.
Таким образом его сестра говорила: «Гаара, пожалуйста, возвращайся, пока у одного из этих идиотов сердечный приступ от твоего взгляда не случился». Хотя она была права, ему нужно было отдохнуть.
У каждого шиноби было место, где он чувствовал себя в безопасности, где мог расслабиться и предаться размышлениям. Пристанище, где он мог обернуться на свое прошлое и вспомнить, кто он и за что сражается. Для Гаары этим пристанищем был Ли. Который, если пустынные боги хоть раз сжалятся над своим сыном, сейчас спокойно спал в их постели, ожидая его.
Так как сейчас было два часа ночи, Гаара постарается не разбудить его. Ему нравилось смотреть, как Ли спит. Он спал так же, как делал все остальное, с полной отдачей: рот раскрыт, руки и ноги раскинуты в разные стороны, глаза зажмурены. Наблюдать за ним было приятно, это успокаивало. Поутру Ли проснется, увидит его рядом с собой, и радостное удивление, которое отразится у него в глазах, в ту же секунду заставит исчезнуть всю ту усталость и раздражение, которые накопились в нем за последние три недели.
Обязанности подождут до утра. А сейчас ему просто необходимо было оказаться рядом с этим храбрым, добродушным, искренним человеком, который очень его любил, и расслабиться.
По крайней мере, таково было его намерение. Однако, когда Гаара оказался во дворе своего дома, в окне спальни он увидел свет, кое-где мягко пробивавшийся сквозь шторы.
Странно. Может, новость о его раннем возвращении опередила его. В таком случае Ли точно не пошел бы спать, не дождавшись его. А значит, вместо того, чтобы смотреть, как Ли спит, Казекаге займется кое-чем другим, что также было одним из первых в его списке приятных и расслабляющих вещей, потому он совсем не возражал.
Он прибавил шагу, направляясь к дверям резиденции, которая за те три года, что он жил здесь с Ли, перестала быть для него «Резиденцией Казекаге» – неприятным напоминанием об отце – и превратилась в «их дом».
Он направился прямиком в спальню, открыл дверь…
Гаара удивленно, что было на него не похоже, замер на месте. Затем он зашел в комнату и тихо прикрыл за собой дверь. Его небольшая сумка со всем необходимым в дороге беззвучно оказалась на полу, освобождая руки. Единственным различимым звуком во всем доме теперь был тихий скрип пробки в его тыкве, которая чуть выскользнула из горлышка.
Гаара осмотрел комнату холодным взглядом, сразу же подмечая каждую деталь, каждую вещь, которая была не на своем месте. Этому должно было быть логичное объяснение.
Тому, что Ли не ждал его в их постели, несмотря на все признаки того, что он был дома, а не на задании, точно должно было быть объяснение. Должно было быть понятно и то, куда Ли вообще подевался. Гаара специально сконцентрировался, но так и не почувствовал его присутствия в доме.
А если напрячься, можно было найти и объяснение тому, почему вместо Ли в кровати спали два маленьких ребенка.
Гаара нахмурился. Сюрпризов он не любил. Когда он был моложе, сюрпризы обычно заключались в попытке его убить.
Он бесшумно подошел к кровати и внимательно оглядел незваных гостей.
Первого ребенка для себя он определил как маленького. Для Гаары все, кто не мог сражаться, защитить себя и достать ему до пояса, были «маленькими». Точный возраст ему был не особенно важен, потому он обычно даже не попытался его определить. Он просто автоматически определял таких детей в разряд «небоевых единиц» и просил родителей отвести их подальше, когда дело доходило до защиты Суны от нападения.
У конкретно этой небоевой единицы были взъерошенные каштановые волосы, округлый нос и узкое бледное лицо. Но особое внимание привлекали брови. Довольно примечательные для такого маленького существа. Такие нечасто увидишь.
Проблеск удивления, который посетил его вначале, давно пропал, и сейчас Гаара действовал так, как его учили еще в юном возрасте. Он внимательно изучал и запоминал каждую деталь, чувствуя, как напоминают о себе инстинкты. Хоть и не совсем, но со временем Гаара научился контролировать их, так как они были очень опасны для окружающих. Дни, когда он беспорядочно убивал, давно прошли. Однако обузданные инстинкты все же были у него всегда наготове, как и новоприобретенная рассудительность. Правда, ему так и не удалось научиться думать как обычный человек, потому в такие моменты он возвращался к инстинктам, которые говорили о необходимости получить ответы на возникшие вопросы.
Ребенок, свернувшись калачиком, крепко спал под покрывалом. На нем была одна из зеленых футболок Ли, которая была ему явно велика. Мальчик сжимал в пальцах грязноватого вида одеяло, в которое был укутан другой ребенок. Его возраст Гаара определил как «еще младше». Чуть взрослее младенца. Его волосы были такого же цвета, как у первого, только светлее. А вот брови были непримечательными. Все его лицо было непримечательным, округлым и детским. Гаара не стал рассматривать существо внимательно, разве что только, чтобы убедиться в отсутствии замаскированных ловушек, так как оно явно было слишком маленьким, чтобы адекватно все ему разъяснить. Гаара перевел взгляд на ребенка постарше, который явно мог нормально разговаривать.
Гаара без лишних церемоний пнул кровать.
Младенец лишь слегка дернулся, а вот тот, что постарше, тут же проснулся. Он медленно сел, потирая глаза. Теперь он выглядел еще младше, чем казался, и Гаара понадеялся, что ребенок умет разговаривать так, чтобы его речь была понятна взрослому человеку, не родителю. Одновременно с этим Гаара приметил, что он был еще мал для того, чтобы учиться в Академии, если только не был гением.
- Хм… Ты кто? – пробормотал мальчик, все еще не совсем проснувшись. – Где Ли?
Что ж, это автоматически ответило на два первых вопроса. Потому Гаара продолжил молча смотреть на ребенка, ожидая дальнейших высказываний, вопросов или какой-либо другой реакции, которая точно должна была последовать. В отличие от Ли, который предпочитал сразу действовать, Гаара был терпелив, как пустынный паук, по виду неподвижный и пассивный. Любые направленные на него атаки обычно разбивались о стену из Песка, в то время как сам он стоял и смотрел, изучая движения, слабые стороны и сущность врага, пока не был готов нанести удар. А затем его захватывали инстинкты, и очень скоро враг погибал.
Хотя такой исход сегодня, наверно, не предвиделся.
Ребенок моргнул, было видно, что он почти проснулся.
- …Ты его друг… он сказал… его сосед? – мальчик запнулся на последнем слове, будто оно было ему незнакомо.
Лицо Гаары было словно высечено из камня. Вопрос ребенка был принят во внимание и отложен для будущего рассмотрения.
- Нет, - ответил Гаара. Он никогда не утруждал себя ложью или увиливанием, если только это не было необходимо.
Ребенок пристально на него смотрел. Взгляд карих глаз переместился с лица Гаары на тыкву на его плече, а затем обратно к лицу. Особенно его заинтересовали волосы и глаза.
- Кто… кто… - голос мальчика неожиданно перешел на жалобный писк.
- Гаара.
Глаза ребенка округлились от изумления. Семейное сходство с Ли стало еще более очевидным.
- Г-гаара Пе-пе…
- Гаара Песчаник.
Он разглядывал его еще полных три секунды, затем издал сдавленный крик и спрыгнул с постели. Спотыкаясь, он спрятался за изголовьем кровати, что было довольно глупо, ведь так он отрезал себе все пути к отступлению. Если окажется, что он все же учился в Академии, Гааре нужно будет перекинуться парой слов с его учителями.
Но мальчик, похоже, и не подозревал о своей стратегически неверной позиции. Он не сводил с Гаары глаз, которые приняли идеально круглую форму; в них читался страх, к чему Гаара давно привык, и абсолютное неверие, а это уже было чем-то новеньким.
- Кто ты? – спросил Гаара, завладев безраздельным вниманием ребенка.
Тот продолжал смотреть на него с изумлением.
- Имя, - сказал Гаара голосом, который заставлял джонинов в два раза старше него не раздумывая подчиняться.
Ребенок прижался к стене и выпалил что-то бессвязное. Гаара прокрутил услышанное в голове и выделил слово «Чиро» вместе с вполне ожидаемым «не трогай меня» и «уйди». Подчиняться последней мольбе Гаара не собирался. Что делать с первой он пока не решил, хотя кому-то столь юному он не причинял вреда уже более девяти лет, и намерений начать снова у него не было. Разве что при сильной необходимости.
- Рок Чиро? – предположил он, стараясь, чтобы его голос больше не звучал столь резко.
Ответом на вопрос стало изумленное выражение на лице ребенка.
- Т-ты знаешь м-мое… - в его голосе можно было различить страх и неверие. – Оставь м-меня! Уйди! Я позову своего…
Он замолчал так резко, словно его ударили о стену. Осев на пол за кроватью, он прижал колени к груди. С бледного как мел лица сошли все эмоции, глаза стали абсолютно пусты.
- Уйди, - неожиданно жалобно сказал он. – Уйди.
Гаара никогда не подчинялся, даже когда на него кричали, но сейчас он почти послушался, потворствуя неясному, неизвестному инстинкту.
- Я… мой… - ребенок – Чиро – поднял на него взгляд, к щекам вернулась краска. – Уйди, или я позову Ли!
Он неуклюже выровнялся, встав на колени. Младенец на кровати начал хныкать, потревоженный его криками. Правда, его глаза были закрыты, и Гаара не мог точно сказать, проснулся ли он.
- Ли сейчас придет! Так что уходи! – крикнул мальчишка, похожий на загнанную в угол мышь. – Не трогай меня! Ты пьешь кровь! Ты демон, ты пьешь кровь, и… и убиваешь людей, и хранишь их кровь в банке! Уходи! Не трогай моего брата! Или я все расскажу Ли, и он убьет тебя!
Младенец начал тихо плакать, все еще лежа с закрытыми глазами.
Гаара не обратил особого внимания на младенца и внимательно посмотрел на старшего ребенка, анализируя доступную сейчас информацию.
Рок Чиро говорил с конохским акцентом, что было неудивительно. Возможно, он был сыном шиноби. Опыта общения с детьми у Гаары почти не было, однако отпрыск обычного человека вряд ли бы так легко бросался смертельными угрозами в таком юном возрасте. Он знал Ли и понимал, что тот был сильным, надежным и смог бы защитить его от монстра. У мальчишки все-таки был развит инстинкт самосохранения.
К сведению Гаара принял и другие слова ребенка, мысленно расставляя все по полочкам. Кровь. Демон. Убийца. Не совсем ясно, при чем тут банка… Скорее всего, искаженная отсылка к тыкве. Мальчишка выкрикивал это так, словно одно только то, что он знал об этом, могло его спасти. И это было глупо. Осведомленность, конечно, хорошее оружие, но лишь в сочетании со способностью ее использовать.
Ребенок прижался к стене, смотря на него не отрывая взгляда. Что-то в молчании Гаары привело в действие примитивные инстинкты. Неверие и страх превратились в ужас, от которого мелкие звери замирали перед охотником.
Гаара мысленно сформулировал следующий вопрос, пока ребенок молчал. Хотя он сомневался, что сможет сейчас добиться ответа. Гаара знал, что такое страх, знал, когда его можно было использовать, и когда человек был напуган настолько, что не мог дать вразумительного ответа.
Он услышал, как открылась входная дверь.
Лучше бы это был Ли. Если это кто-то другой, решил Гаара, в ком начала просыпаться его прежняя сущность, лучше бы ему иметь вескую на то причину, или эту ночь незваный гость запомнит надолго.
К счастью, легкие, уверенные шаги на лестнице, ведущей к главной спальне, были очень знакомы. Гаара выжидательно повернулся к двери.
Дверь медленно и бесшумно открылась. Гаара напрягся, но почувствовал присутствие Ли, успокаивавшее его даже в сложившейся ситуации. Однако инстинкт заставил его бесшумно отступить, избегая протянувшейся полоски света. Струйка песка закружилась у пробки тыквы, чуть высвободив ее из горлышка.
Ли осторожно просунул голову в проем, стараясь не разбудить детей. Он удивленно моргнул, увидев на кровати только младенца, который перестал плакать и теперь изредка хныкал во сне.
- Чиро? – Ли быстро выпрямился, заметив мальчика. – Что случилось? Что ты там дела… Гаара?!
Ли посмотрел на него тем взглядом, который появлялся у него, когда они долго друг друга не видели. В его глазах смешались восторг, нежность, радость и любовь. Гаара почувствовал, как где-то в груди ослаб тугой узел. Пока он ловил на себе этот взгляд, ему было ради чего жить.
- Ты вернулся! Я не ждал тебя раньше конца недели. Как здорово… Ох.
Ли поморщился, переведя взгляд с ребенка на Гаару.
- Вот вы и увиделись, - пробормотал он, потирая шею. – Что ж… Гаара, разреши представить тебе моих племянников – Рок Кичиро и его младший брат Айки. Чиро, давай-ка, поклонись. Это Гаара, Казекаге Сунагакуры.
Взгляд мальчишки метнулся от Гаары к Ли, назад к Гааре, а затем снова вернулся к Ли, будто он не мог поверить, что его дядя до сих пор не убил этого монстра. Гаара сомневался, что Чиро – или Кичиро – вообще слышал хоть что-то из того, что сказал Ли.
Гаара тоже посмотрел на Ли, который жестами продолжал просить Кичиро поклониться.
- Объясни.
Ли замялся и быстро окинул взглядом детей. Затем он осторожно взял Гаару под локоть и вывел за дверь.
- Давай поговорим потом. Ты выглядишь уставшим. Хочешь чего-нибудь поесть?
Гаара покачал головой.
Ли внимательно осмотрел его; в его глазах промелькнуло беспокойство.
- Ясно… Может, хочешь…
- Пойду, приму душ, - сказал Гаара и развернулся.
На полпути в ванную он услышал позади какой-то шум и обернулся.
Мальчишка вылетел из комнаты и схватил Ли за рукав, пытаясь притянуть его к себе вниз изо всех сил, которых явно было недостаточно, чтобы заставить Ли наклониться. На его бледном лице проступили красные пятна, в широко раскрытых глазах блестели слезы, хотя Гаара с удивлением заметил, что он не плакал. Еще несколько лет назад ребятня Суны, рыдая, в ужасе разбегалась от него в разные стороны, стоило ему хотя бы посмотреть на них.
- Что такое? – мягко спросил Ли, опускаясь на корточки.
Мальчик прикрыл рот рукой и зашептал ему что-то на ухо.
- А? Да, это Гаара. Он мой, эм, сосед, о котором я тебе рассказывал. Он живет со мной. Вернее, наоборот, это я живу с ним.
За все это время Гаара начал разбираться в запутанных формулировках Ли, и понял, что в данном случае слово, которое он употребил, не было заместителем слова «возлюбленный».
Гаара потянулся к двери, все еще продолжая обдумывать услышанное. Сосед. Потом надо будет спросить, зачем он обманул ребенка. Ли всегда очень стеснялся говорить об их отношениях, в основном называя Гаару своим другом или партнером; изредка у него вылетало слово «парень», и тогда он краснел, как помидор. «Сосед» было чем-то новеньким
Гаара краем глаза заметил отражение в зеркале рядом с дверью в ванную. Ли встал и сделал шаг по направлению к нему. Если Гаара привык к тому, как Ли разговаривал, тот лучше изучил молчаливые состояния, в которые Гаара иногда погружался. И сейчас Ли выглядел встревоженным. Но маленькие ручонки снова потянули его вниз, и он присел.
Гаара закрыл дверь под теперь уже еле различимый взволнованный шепот.
- Что? Нет, я не буду выгонять его. Чиро, ты что, не слышал, что я только что сказал? Он здесь живет.
Гаара снял с плеч тыкву, опустил ее на пол, расстегнул ремни и снял куртку. Шелест ткани заглушил слова ребенка, но голос слегка озадаченного Ли можно было различить через закрытую дверь.
- Не понимаю, что ты говоришь. Помедленнее, и хватит шептать. Успокойся. Мне жаль, что он напугал тебя. Я не думал, что он вернется до воскресенья.
Гаара быстро разделся, оставляя одежду на полу. За дверью взволнованный шепот смешался с речью Ли.
- Да, это так, я же говорил тебе. Я не… Что?!
Рука Гаары застыл в воздухе, не дотянувшись до крана.
- Кичиро, никогда так больше не говори! Это… Ты ему это сказал? Что?
Звук набираемой в таз воды заглушил остальное. Гаара с громким стуком поставил таз на специальную подставку и взял мыло с мочалкой. Он облил себя водой, тщательно ее экономя, как когда-то давно учили его сознательные и немного нервные опекуны. Оттирая пот и грязь с дороги, Гаара остановился, ему показалось, что он услышал голос Ли. Но тот был еле слышен, и невозможно было даже различить интонацию. Было похоже, что теперь говорили в спальне.
Гаара встал под душ, чтобы ополоснуться. Сквозь шум воды было слышно, как открылась дверь спальни. Грязь вперемешку с мылом стекала с его тела в слив, но усталость никуда не ушла.
Он уже вытирался, когда дверь ванной позади него открылась. Гаара поднял взгляд на зеркало. Ли смотрел на него, его глаза были распахнуты шире, чем обычно, а уголки губ были опущены.
- Я принес тебе одежду, - тихо сказал он, протягивая длинную коричневую юката, которую Гаара носил дома, когда не ждал гостей.
Гаара благодарно кивнул, все еще не оборачиваясь, и начал сушить волосы полотенцем.
Мягкая ткань опустилась ему на плечи. Ли коснулся его рук, осторожно их опуская.
- Гаара, прости, - шепнул Ли на ухо, прижимаясь к его спине.
Гаара ничего не ответил. Он не очень понимал, за что Ли извинялся. Наверно, за то, что привел в дом детей без его разрешения?
- Я… Я не думал… Мне жаль, что Чиро сказал тебе такое. Он больше так не будет.
А, за это.
- Я немного удивился, - признался Гаара. – Мне уже давно такого не говорили. Где ему такое рассказали? В Конохе?
Так ли был прочен союз между их деревнями, раз они учат подобному своих детей?
В отражении зеркала Гаара заметил, как лицо Ли исказилось, но он с чувством тут же замотал головой.
- Клянусь, он услышал это не от взрослых. Ты же знаешь, в Конохе у тебя теперь много друзей. А тем, кто не знаком с тобой лично, нет нужды сочинять о тебе сказки, все знают, что ты сильный шиноби, тебя уважают.
- Тогда от кого он это услышал? – спросил Гаара, поворачиваясь в руках Ли, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
Ли смотрел на него так, будто не мог поверить, что Гаару произошедшее совсем не трогало. Ли был ближе к нему, чем кто-либо на свете, но иногда даже он не мог его понять. Гаара слышал в свой адрес и не такое. Слова ребенка были лишь отдаленным эхом прошлого – не было смысла его отрицать или давать ему снова причинить боль.
Но все же, уже давно никто не говорил ему такого в лицо. Возможно, это все-таки немного кольнуло. Ему пришлось признаться в этом себе, когда он почувствовал, как что-то тяжелое отпустило его под успокаивающими прикосновениями Ли, надевавшего на него юката, чуть с большей лаской, чем требовалось для такого нехитрого действия.
- Он сказал, что услышал это от детей. Но они это не всерьез. Чиро – просто ребенок, ему еще и пяти нет, он не знает, что хорошо, а что плохо, – Ли робко улыбнулся, будто все еще не был уверен в реакции Гаары. – Дети иногда занимаются такими глупостями. Это все страшилки.
- Что?
- Истории. Страшные истории. Когда твои родители – шиноби, часто слышишь о разных сильных и опасных ниндзя. В пересказах детей эти истории становятся еще страшнее. Помню, когда я был в возрасте Чиро, мы рассказывали историю о Джирайе-сама. Только мы тогда не знали, о ком именно рассказывали, с ним эту историю я связал позже. Мы рассказывали друг другу о Жабьем Отшельнике, который мог заставить свое призывное животное съесть всю твою семью и переваривать на протяжении веков…
- Но это реальное дзюцу.
- Я думаю, это было просто совпадение, - иронично ответил Ли. – Полное отсутствие женщин и выпивки в рассказах о нем значит, что все это неправда. А вот еще, так тебе будет яснее. Сарутоби-сама был самым доброжелательным человеком на свете. А мы рассказывали, что если он поймает тебя в башне Хокаге, то свяжет в узел и запечатает в маленьком горшке, и оставит там на целый год.
Гаара посмотрел на него с сомнением.
- Сарутоби бы совсем безобидным.
- Он был великим и очень добрым человеком, - поправил Ли немного натянуто. У него бы язык не повернулся назвать бывшего Хокаге безобидным. – В общем, мы рассказывали друг другу о таких вещах, или даже похуже, а потом спорили, кто сможет пробраться в башню. Мы воображали, что это миссия S-ранга. Мы так делали, чтобы… чтобы пощекотать себе нервы. Было страшно, но весело. Когда ты еще совсем мал, такие вещи естественны. Дети придумывают истории о знаменитых могущественных шиноби, о которых слышат. Чем дальше и чем таинственнее этот человек, тем страшнее история. Ты разве не слышал истории о Цунаде-сама, когда был младше? Наверно, нет. Скорее всего, они появились, когда она стала Хокаге. Знал бы ты, какие слухи ходят о ней в Суне.
Глаза Гаары удивленно распахнулись.
- Какие такие слухи ходят о Хокаге в моей деревне? – резко спросил он.
- Послушай как-нибудь детей, играющих на улице, - широко улыбнувшись, ответил Ли. – Говорят, она прекрасная волшебница, которая лечит людей правой рукой, но стоит ей прикоснуться к тебе левой – высосет всю жизненную силу и превратит тело в пыль, и именно так она сохраняет свою молодость и красоту. Детишки похрабрее даже пытаются выведать у меня, правда ли это…
- И ты позволяешь им говорить такое?
- Да это же игра! – воскликнул Ли, отвечая на вопрос Гаары непринужденной улыбкой. – Это все не по-настоящему. Цунаде-сама только посмеялась бы, услышь она это, так что нечего волноваться. И пожалуйста, забудь, что сказал Чиро, это все полная ерунда. Ты его очень напугал, между прочим, - добавил он с усмешкой, аккуратно завязывая пояс юката. - Эти истории вымышленные, дети постарше пугают ими младших, но все равно всем от этого весело. Ты сам в детстве разве не слышал о вымышленных монстрах?
Гаара ответил не сразу.
- Монстр не был вымышленным. Им был я.
Улыбка на лице Ли испарилась.
- Прости, - тихо сказал он, нежно касаясь его щеки.
Гаара пожал плечами.
- Кажется, я понимаю, о чем ты. У детей моего поколения было кое-что гораздо более реальное…
- Гаара…
- Да и у взрослых тоже. Но, получается, когда настоящего монстра в деревне нет, дети себе его выдумывают?
- Ты не… Ну да, что-то вроде того, - плечи Ли поникли. Похоже, он был очень чем-то утомлен. Но это было не единственной необычной вещью. Например, Ли даже не начал, как обычно, рьяно возражать против того, что Гаара назвал себя монстром. Что-то было не так.
Гаара не понимал, зачем дети намеренно пугали себя, ведь от страха обычно бежали. Гаара окунулся в буйство длиною в шесть лет, чтобы пережить страх перед постоянными попытками убить его, чтобы привнести смысл в собственную жизнь. Если бы у него была возможность избежать этого… Но сейчас было не время пытаться вникнуть в очередную тайну человеческой натуры, которая оставалась для него загадкой. Сейчас его больше волновал Ли.
- Так что здесь делают эти дети? – спросил он.
Ли вздохнул.
- Сначала я проверю, пошел ли Чиро спать, как я ему сказал. Ладно? Эм, может, завтра, когда он немного успокоится, попробуем познакомить вас заново?.. Надеюсь, он уснет. Я дал ему выпить еще того отвара от Шизуне. Аки уже снова успел заснуть, когда я выходил из комнаты. Если только ему не надо поменять… Пойду-ка проверю. Встретимся на кухне; за едой я все объясню.
Гаара заметил промелькнувшую в его глазах печаль и решил подождать еще немного. Он кивнул и направился к двери… Ли ухватил его за предплечье и потянул назад за долгим объятием и поцелуем. Настроение Казекаге немного улучшилось, он отстранился и вышел из ванной.
Следующая →
Автор: Maldoror
Переводчик: MayRingo
Бета перевода: Yasia2506
Персонажи: Ли/Гаара, OC
Жанр: драма, ангст, ER
Рейтинг:
Размер: макси
Статус: закончен, перевод в процессе
Содержание: Ли и Гаара уже давно живут вместе. Только вдвоем. Пока однажды Ли не приносит из Конохи две неожиданные проблемы.
Примечание: сиквел "Дипломатических отношений"
Оригинал: Kindred
Разрешение на перевод: получено
Дисклеймер: Масаши Кишимото
Размещение: пожалуйста, не надо
Часть 1
День первый. 02:00
Оставив свою немногочисленную охрану в пустыне днем ранее, Гаара проник за стены Суны бесшумно, словно вор, замысливший ночной набег.
«Внезапная проверка постовой службы» могла бы быть хорошим поводом для такого тайного проникновения в деревню – эдакий безобидный самообман, которым обычный человек оправдал бы свое намерение променять все скучные обязательства на то, за чем Казекаге и вернулся. Хотя, так как Гаара был человеком только в самом общем смысле этого слова, он не думал ни о каких оправданиях. Если бы он прошел через главные ворота, встретил бы постового, который доложил бы о его появлении капитанам и Совету деревни, и следующие двадцать четыре часа Гаара бы потратил на изучение отчетов за те три недели, которые отсутствовал по дипломатическим причинам. Но сегодня Казекаге не хотел этим заниматься. Гаара проигнорировал главные ворота и направился прямиком домой, бесшумно, словно привидение, при этом вскользь замечая незначительные недостатки патрульной службы, с которыми позже нужно будет разобраться.
Пыльные улицы, изогнутые крыши домов и люди, которые в них жили, были ему дороже себя самого. Суна была его неразделенным владением, поддерживавшим его существование. Завтра все его внимание снова будет обращено на выполнение привычных обязанностей, но сегодня заниматься бумажной работой ему хотелось меньше всего. Последние три недели он провел за пустыми переговорами с людьми, которых ему, к сожалению, нельзя было запугивать. Гаара считал, что должным образом поддерживаемый страх (достаточный для того, чтобы заставить людей быть честными и неагрессивными, и не слишком сильный, чтобы не вызвать панику) был важнейшим орудием в искусстве управления. Таким же важным, как и баланс сил, поддерживаемый мирными переговорами и вынужденными союзами. Темари, главный дипломатический представитель Суны, наконец-то попросила Казекаге вернуться домой раньше, чем планировалось, потому что ей казалось, что ему был необходим отдых.
Таким образом его сестра говорила: «Гаара, пожалуйста, возвращайся, пока у одного из этих идиотов сердечный приступ от твоего взгляда не случился». Хотя она была права, ему нужно было отдохнуть.
У каждого шиноби было место, где он чувствовал себя в безопасности, где мог расслабиться и предаться размышлениям. Пристанище, где он мог обернуться на свое прошлое и вспомнить, кто он и за что сражается. Для Гаары этим пристанищем был Ли. Который, если пустынные боги хоть раз сжалятся над своим сыном, сейчас спокойно спал в их постели, ожидая его.
Так как сейчас было два часа ночи, Гаара постарается не разбудить его. Ему нравилось смотреть, как Ли спит. Он спал так же, как делал все остальное, с полной отдачей: рот раскрыт, руки и ноги раскинуты в разные стороны, глаза зажмурены. Наблюдать за ним было приятно, это успокаивало. Поутру Ли проснется, увидит его рядом с собой, и радостное удивление, которое отразится у него в глазах, в ту же секунду заставит исчезнуть всю ту усталость и раздражение, которые накопились в нем за последние три недели.
Обязанности подождут до утра. А сейчас ему просто необходимо было оказаться рядом с этим храбрым, добродушным, искренним человеком, который очень его любил, и расслабиться.
По крайней мере, таково было его намерение. Однако, когда Гаара оказался во дворе своего дома, в окне спальни он увидел свет, кое-где мягко пробивавшийся сквозь шторы.
Странно. Может, новость о его раннем возвращении опередила его. В таком случае Ли точно не пошел бы спать, не дождавшись его. А значит, вместо того, чтобы смотреть, как Ли спит, Казекаге займется кое-чем другим, что также было одним из первых в его списке приятных и расслабляющих вещей, потому он совсем не возражал.
Он прибавил шагу, направляясь к дверям резиденции, которая за те три года, что он жил здесь с Ли, перестала быть для него «Резиденцией Казекаге» – неприятным напоминанием об отце – и превратилась в «их дом».
Он направился прямиком в спальню, открыл дверь…
Гаара удивленно, что было на него не похоже, замер на месте. Затем он зашел в комнату и тихо прикрыл за собой дверь. Его небольшая сумка со всем необходимым в дороге беззвучно оказалась на полу, освобождая руки. Единственным различимым звуком во всем доме теперь был тихий скрип пробки в его тыкве, которая чуть выскользнула из горлышка.
Гаара осмотрел комнату холодным взглядом, сразу же подмечая каждую деталь, каждую вещь, которая была не на своем месте. Этому должно было быть логичное объяснение.
Тому, что Ли не ждал его в их постели, несмотря на все признаки того, что он был дома, а не на задании, точно должно было быть объяснение. Должно было быть понятно и то, куда Ли вообще подевался. Гаара специально сконцентрировался, но так и не почувствовал его присутствия в доме.
А если напрячься, можно было найти и объяснение тому, почему вместо Ли в кровати спали два маленьких ребенка.
Гаара нахмурился. Сюрпризов он не любил. Когда он был моложе, сюрпризы обычно заключались в попытке его убить.
Он бесшумно подошел к кровати и внимательно оглядел незваных гостей.
Первого ребенка для себя он определил как маленького. Для Гаары все, кто не мог сражаться, защитить себя и достать ему до пояса, были «маленькими». Точный возраст ему был не особенно важен, потому он обычно даже не попытался его определить. Он просто автоматически определял таких детей в разряд «небоевых единиц» и просил родителей отвести их подальше, когда дело доходило до защиты Суны от нападения.
У конкретно этой небоевой единицы были взъерошенные каштановые волосы, округлый нос и узкое бледное лицо. Но особое внимание привлекали брови. Довольно примечательные для такого маленького существа. Такие нечасто увидишь.
Проблеск удивления, который посетил его вначале, давно пропал, и сейчас Гаара действовал так, как его учили еще в юном возрасте. Он внимательно изучал и запоминал каждую деталь, чувствуя, как напоминают о себе инстинкты. Хоть и не совсем, но со временем Гаара научился контролировать их, так как они были очень опасны для окружающих. Дни, когда он беспорядочно убивал, давно прошли. Однако обузданные инстинкты все же были у него всегда наготове, как и новоприобретенная рассудительность. Правда, ему так и не удалось научиться думать как обычный человек, потому в такие моменты он возвращался к инстинктам, которые говорили о необходимости получить ответы на возникшие вопросы.
Ребенок, свернувшись калачиком, крепко спал под покрывалом. На нем была одна из зеленых футболок Ли, которая была ему явно велика. Мальчик сжимал в пальцах грязноватого вида одеяло, в которое был укутан другой ребенок. Его возраст Гаара определил как «еще младше». Чуть взрослее младенца. Его волосы были такого же цвета, как у первого, только светлее. А вот брови были непримечательными. Все его лицо было непримечательным, округлым и детским. Гаара не стал рассматривать существо внимательно, разве что только, чтобы убедиться в отсутствии замаскированных ловушек, так как оно явно было слишком маленьким, чтобы адекватно все ему разъяснить. Гаара перевел взгляд на ребенка постарше, который явно мог нормально разговаривать.
Гаара без лишних церемоний пнул кровать.
Младенец лишь слегка дернулся, а вот тот, что постарше, тут же проснулся. Он медленно сел, потирая глаза. Теперь он выглядел еще младше, чем казался, и Гаара понадеялся, что ребенок умет разговаривать так, чтобы его речь была понятна взрослому человеку, не родителю. Одновременно с этим Гаара приметил, что он был еще мал для того, чтобы учиться в Академии, если только не был гением.
- Хм… Ты кто? – пробормотал мальчик, все еще не совсем проснувшись. – Где Ли?
Что ж, это автоматически ответило на два первых вопроса. Потому Гаара продолжил молча смотреть на ребенка, ожидая дальнейших высказываний, вопросов или какой-либо другой реакции, которая точно должна была последовать. В отличие от Ли, который предпочитал сразу действовать, Гаара был терпелив, как пустынный паук, по виду неподвижный и пассивный. Любые направленные на него атаки обычно разбивались о стену из Песка, в то время как сам он стоял и смотрел, изучая движения, слабые стороны и сущность врага, пока не был готов нанести удар. А затем его захватывали инстинкты, и очень скоро враг погибал.
Хотя такой исход сегодня, наверно, не предвиделся.
Ребенок моргнул, было видно, что он почти проснулся.
- …Ты его друг… он сказал… его сосед? – мальчик запнулся на последнем слове, будто оно было ему незнакомо.
Лицо Гаары было словно высечено из камня. Вопрос ребенка был принят во внимание и отложен для будущего рассмотрения.
- Нет, - ответил Гаара. Он никогда не утруждал себя ложью или увиливанием, если только это не было необходимо.
Ребенок пристально на него смотрел. Взгляд карих глаз переместился с лица Гаары на тыкву на его плече, а затем обратно к лицу. Особенно его заинтересовали волосы и глаза.
- Кто… кто… - голос мальчика неожиданно перешел на жалобный писк.
- Гаара.
Глаза ребенка округлились от изумления. Семейное сходство с Ли стало еще более очевидным.
- Г-гаара Пе-пе…
- Гаара Песчаник.
Он разглядывал его еще полных три секунды, затем издал сдавленный крик и спрыгнул с постели. Спотыкаясь, он спрятался за изголовьем кровати, что было довольно глупо, ведь так он отрезал себе все пути к отступлению. Если окажется, что он все же учился в Академии, Гааре нужно будет перекинуться парой слов с его учителями.
Но мальчик, похоже, и не подозревал о своей стратегически неверной позиции. Он не сводил с Гаары глаз, которые приняли идеально круглую форму; в них читался страх, к чему Гаара давно привык, и абсолютное неверие, а это уже было чем-то новеньким.
- Кто ты? – спросил Гаара, завладев безраздельным вниманием ребенка.
Тот продолжал смотреть на него с изумлением.
- Имя, - сказал Гаара голосом, который заставлял джонинов в два раза старше него не раздумывая подчиняться.
Ребенок прижался к стене и выпалил что-то бессвязное. Гаара прокрутил услышанное в голове и выделил слово «Чиро» вместе с вполне ожидаемым «не трогай меня» и «уйди». Подчиняться последней мольбе Гаара не собирался. Что делать с первой он пока не решил, хотя кому-то столь юному он не причинял вреда уже более девяти лет, и намерений начать снова у него не было. Разве что при сильной необходимости.
- Рок Чиро? – предположил он, стараясь, чтобы его голос больше не звучал столь резко.
Ответом на вопрос стало изумленное выражение на лице ребенка.
- Т-ты знаешь м-мое… - в его голосе можно было различить страх и неверие. – Оставь м-меня! Уйди! Я позову своего…
Он замолчал так резко, словно его ударили о стену. Осев на пол за кроватью, он прижал колени к груди. С бледного как мел лица сошли все эмоции, глаза стали абсолютно пусты.
- Уйди, - неожиданно жалобно сказал он. – Уйди.
Гаара никогда не подчинялся, даже когда на него кричали, но сейчас он почти послушался, потворствуя неясному, неизвестному инстинкту.
- Я… мой… - ребенок – Чиро – поднял на него взгляд, к щекам вернулась краска. – Уйди, или я позову Ли!
Он неуклюже выровнялся, встав на колени. Младенец на кровати начал хныкать, потревоженный его криками. Правда, его глаза были закрыты, и Гаара не мог точно сказать, проснулся ли он.
- Ли сейчас придет! Так что уходи! – крикнул мальчишка, похожий на загнанную в угол мышь. – Не трогай меня! Ты пьешь кровь! Ты демон, ты пьешь кровь, и… и убиваешь людей, и хранишь их кровь в банке! Уходи! Не трогай моего брата! Или я все расскажу Ли, и он убьет тебя!
Младенец начал тихо плакать, все еще лежа с закрытыми глазами.
Гаара не обратил особого внимания на младенца и внимательно посмотрел на старшего ребенка, анализируя доступную сейчас информацию.
Рок Чиро говорил с конохским акцентом, что было неудивительно. Возможно, он был сыном шиноби. Опыта общения с детьми у Гаары почти не было, однако отпрыск обычного человека вряд ли бы так легко бросался смертельными угрозами в таком юном возрасте. Он знал Ли и понимал, что тот был сильным, надежным и смог бы защитить его от монстра. У мальчишки все-таки был развит инстинкт самосохранения.
К сведению Гаара принял и другие слова ребенка, мысленно расставляя все по полочкам. Кровь. Демон. Убийца. Не совсем ясно, при чем тут банка… Скорее всего, искаженная отсылка к тыкве. Мальчишка выкрикивал это так, словно одно только то, что он знал об этом, могло его спасти. И это было глупо. Осведомленность, конечно, хорошее оружие, но лишь в сочетании со способностью ее использовать.
Ребенок прижался к стене, смотря на него не отрывая взгляда. Что-то в молчании Гаары привело в действие примитивные инстинкты. Неверие и страх превратились в ужас, от которого мелкие звери замирали перед охотником.
Гаара мысленно сформулировал следующий вопрос, пока ребенок молчал. Хотя он сомневался, что сможет сейчас добиться ответа. Гаара знал, что такое страх, знал, когда его можно было использовать, и когда человек был напуган настолько, что не мог дать вразумительного ответа.
Он услышал, как открылась входная дверь.
Лучше бы это был Ли. Если это кто-то другой, решил Гаара, в ком начала просыпаться его прежняя сущность, лучше бы ему иметь вескую на то причину, или эту ночь незваный гость запомнит надолго.
К счастью, легкие, уверенные шаги на лестнице, ведущей к главной спальне, были очень знакомы. Гаара выжидательно повернулся к двери.
Дверь медленно и бесшумно открылась. Гаара напрягся, но почувствовал присутствие Ли, успокаивавшее его даже в сложившейся ситуации. Однако инстинкт заставил его бесшумно отступить, избегая протянувшейся полоски света. Струйка песка закружилась у пробки тыквы, чуть высвободив ее из горлышка.
Ли осторожно просунул голову в проем, стараясь не разбудить детей. Он удивленно моргнул, увидев на кровати только младенца, который перестал плакать и теперь изредка хныкал во сне.
- Чиро? – Ли быстро выпрямился, заметив мальчика. – Что случилось? Что ты там дела… Гаара?!
Ли посмотрел на него тем взглядом, который появлялся у него, когда они долго друг друга не видели. В его глазах смешались восторг, нежность, радость и любовь. Гаара почувствовал, как где-то в груди ослаб тугой узел. Пока он ловил на себе этот взгляд, ему было ради чего жить.
- Ты вернулся! Я не ждал тебя раньше конца недели. Как здорово… Ох.
Ли поморщился, переведя взгляд с ребенка на Гаару.
- Вот вы и увиделись, - пробормотал он, потирая шею. – Что ж… Гаара, разреши представить тебе моих племянников – Рок Кичиро и его младший брат Айки. Чиро, давай-ка, поклонись. Это Гаара, Казекаге Сунагакуры.
Взгляд мальчишки метнулся от Гаары к Ли, назад к Гааре, а затем снова вернулся к Ли, будто он не мог поверить, что его дядя до сих пор не убил этого монстра. Гаара сомневался, что Чиро – или Кичиро – вообще слышал хоть что-то из того, что сказал Ли.
Гаара тоже посмотрел на Ли, который жестами продолжал просить Кичиро поклониться.
- Объясни.
Ли замялся и быстро окинул взглядом детей. Затем он осторожно взял Гаару под локоть и вывел за дверь.
- Давай поговорим потом. Ты выглядишь уставшим. Хочешь чего-нибудь поесть?
Гаара покачал головой.
Ли внимательно осмотрел его; в его глазах промелькнуло беспокойство.
- Ясно… Может, хочешь…
- Пойду, приму душ, - сказал Гаара и развернулся.
На полпути в ванную он услышал позади какой-то шум и обернулся.
Мальчишка вылетел из комнаты и схватил Ли за рукав, пытаясь притянуть его к себе вниз изо всех сил, которых явно было недостаточно, чтобы заставить Ли наклониться. На его бледном лице проступили красные пятна, в широко раскрытых глазах блестели слезы, хотя Гаара с удивлением заметил, что он не плакал. Еще несколько лет назад ребятня Суны, рыдая, в ужасе разбегалась от него в разные стороны, стоило ему хотя бы посмотреть на них.
- Что такое? – мягко спросил Ли, опускаясь на корточки.
Мальчик прикрыл рот рукой и зашептал ему что-то на ухо.
- А? Да, это Гаара. Он мой, эм, сосед, о котором я тебе рассказывал. Он живет со мной. Вернее, наоборот, это я живу с ним.
За все это время Гаара начал разбираться в запутанных формулировках Ли, и понял, что в данном случае слово, которое он употребил, не было заместителем слова «возлюбленный».
Гаара потянулся к двери, все еще продолжая обдумывать услышанное. Сосед. Потом надо будет спросить, зачем он обманул ребенка. Ли всегда очень стеснялся говорить об их отношениях, в основном называя Гаару своим другом или партнером; изредка у него вылетало слово «парень», и тогда он краснел, как помидор. «Сосед» было чем-то новеньким
Гаара краем глаза заметил отражение в зеркале рядом с дверью в ванную. Ли встал и сделал шаг по направлению к нему. Если Гаара привык к тому, как Ли разговаривал, тот лучше изучил молчаливые состояния, в которые Гаара иногда погружался. И сейчас Ли выглядел встревоженным. Но маленькие ручонки снова потянули его вниз, и он присел.
Гаара закрыл дверь под теперь уже еле различимый взволнованный шепот.
- Что? Нет, я не буду выгонять его. Чиро, ты что, не слышал, что я только что сказал? Он здесь живет.
Гаара снял с плеч тыкву, опустил ее на пол, расстегнул ремни и снял куртку. Шелест ткани заглушил слова ребенка, но голос слегка озадаченного Ли можно было различить через закрытую дверь.
- Не понимаю, что ты говоришь. Помедленнее, и хватит шептать. Успокойся. Мне жаль, что он напугал тебя. Я не думал, что он вернется до воскресенья.
Гаара быстро разделся, оставляя одежду на полу. За дверью взволнованный шепот смешался с речью Ли.
- Да, это так, я же говорил тебе. Я не… Что?!
Рука Гаары застыл в воздухе, не дотянувшись до крана.
- Кичиро, никогда так больше не говори! Это… Ты ему это сказал? Что?
Звук набираемой в таз воды заглушил остальное. Гаара с громким стуком поставил таз на специальную подставку и взял мыло с мочалкой. Он облил себя водой, тщательно ее экономя, как когда-то давно учили его сознательные и немного нервные опекуны. Оттирая пот и грязь с дороги, Гаара остановился, ему показалось, что он услышал голос Ли. Но тот был еле слышен, и невозможно было даже различить интонацию. Было похоже, что теперь говорили в спальне.
Гаара встал под душ, чтобы ополоснуться. Сквозь шум воды было слышно, как открылась дверь спальни. Грязь вперемешку с мылом стекала с его тела в слив, но усталость никуда не ушла.
Он уже вытирался, когда дверь ванной позади него открылась. Гаара поднял взгляд на зеркало. Ли смотрел на него, его глаза были распахнуты шире, чем обычно, а уголки губ были опущены.
- Я принес тебе одежду, - тихо сказал он, протягивая длинную коричневую юката, которую Гаара носил дома, когда не ждал гостей.
Гаара благодарно кивнул, все еще не оборачиваясь, и начал сушить волосы полотенцем.
Мягкая ткань опустилась ему на плечи. Ли коснулся его рук, осторожно их опуская.
- Гаара, прости, - шепнул Ли на ухо, прижимаясь к его спине.
Гаара ничего не ответил. Он не очень понимал, за что Ли извинялся. Наверно, за то, что привел в дом детей без его разрешения?
- Я… Я не думал… Мне жаль, что Чиро сказал тебе такое. Он больше так не будет.
А, за это.
- Я немного удивился, - признался Гаара. – Мне уже давно такого не говорили. Где ему такое рассказали? В Конохе?
Так ли был прочен союз между их деревнями, раз они учат подобному своих детей?
В отражении зеркала Гаара заметил, как лицо Ли исказилось, но он с чувством тут же замотал головой.
- Клянусь, он услышал это не от взрослых. Ты же знаешь, в Конохе у тебя теперь много друзей. А тем, кто не знаком с тобой лично, нет нужды сочинять о тебе сказки, все знают, что ты сильный шиноби, тебя уважают.
- Тогда от кого он это услышал? – спросил Гаара, поворачиваясь в руках Ли, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
Ли смотрел на него так, будто не мог поверить, что Гаару произошедшее совсем не трогало. Ли был ближе к нему, чем кто-либо на свете, но иногда даже он не мог его понять. Гаара слышал в свой адрес и не такое. Слова ребенка были лишь отдаленным эхом прошлого – не было смысла его отрицать или давать ему снова причинить боль.
Но все же, уже давно никто не говорил ему такого в лицо. Возможно, это все-таки немного кольнуло. Ему пришлось признаться в этом себе, когда он почувствовал, как что-то тяжелое отпустило его под успокаивающими прикосновениями Ли, надевавшего на него юката, чуть с большей лаской, чем требовалось для такого нехитрого действия.
- Он сказал, что услышал это от детей. Но они это не всерьез. Чиро – просто ребенок, ему еще и пяти нет, он не знает, что хорошо, а что плохо, – Ли робко улыбнулся, будто все еще не был уверен в реакции Гаары. – Дети иногда занимаются такими глупостями. Это все страшилки.
- Что?
- Истории. Страшные истории. Когда твои родители – шиноби, часто слышишь о разных сильных и опасных ниндзя. В пересказах детей эти истории становятся еще страшнее. Помню, когда я был в возрасте Чиро, мы рассказывали историю о Джирайе-сама. Только мы тогда не знали, о ком именно рассказывали, с ним эту историю я связал позже. Мы рассказывали друг другу о Жабьем Отшельнике, который мог заставить свое призывное животное съесть всю твою семью и переваривать на протяжении веков…
- Но это реальное дзюцу.
- Я думаю, это было просто совпадение, - иронично ответил Ли. – Полное отсутствие женщин и выпивки в рассказах о нем значит, что все это неправда. А вот еще, так тебе будет яснее. Сарутоби-сама был самым доброжелательным человеком на свете. А мы рассказывали, что если он поймает тебя в башне Хокаге, то свяжет в узел и запечатает в маленьком горшке, и оставит там на целый год.
Гаара посмотрел на него с сомнением.
- Сарутоби бы совсем безобидным.
- Он был великим и очень добрым человеком, - поправил Ли немного натянуто. У него бы язык не повернулся назвать бывшего Хокаге безобидным. – В общем, мы рассказывали друг другу о таких вещах, или даже похуже, а потом спорили, кто сможет пробраться в башню. Мы воображали, что это миссия S-ранга. Мы так делали, чтобы… чтобы пощекотать себе нервы. Было страшно, но весело. Когда ты еще совсем мал, такие вещи естественны. Дети придумывают истории о знаменитых могущественных шиноби, о которых слышат. Чем дальше и чем таинственнее этот человек, тем страшнее история. Ты разве не слышал истории о Цунаде-сама, когда был младше? Наверно, нет. Скорее всего, они появились, когда она стала Хокаге. Знал бы ты, какие слухи ходят о ней в Суне.
Глаза Гаары удивленно распахнулись.
- Какие такие слухи ходят о Хокаге в моей деревне? – резко спросил он.
- Послушай как-нибудь детей, играющих на улице, - широко улыбнувшись, ответил Ли. – Говорят, она прекрасная волшебница, которая лечит людей правой рукой, но стоит ей прикоснуться к тебе левой – высосет всю жизненную силу и превратит тело в пыль, и именно так она сохраняет свою молодость и красоту. Детишки похрабрее даже пытаются выведать у меня, правда ли это…
- И ты позволяешь им говорить такое?
- Да это же игра! – воскликнул Ли, отвечая на вопрос Гаары непринужденной улыбкой. – Это все не по-настоящему. Цунаде-сама только посмеялась бы, услышь она это, так что нечего волноваться. И пожалуйста, забудь, что сказал Чиро, это все полная ерунда. Ты его очень напугал, между прочим, - добавил он с усмешкой, аккуратно завязывая пояс юката. - Эти истории вымышленные, дети постарше пугают ими младших, но все равно всем от этого весело. Ты сам в детстве разве не слышал о вымышленных монстрах?
Гаара ответил не сразу.
- Монстр не был вымышленным. Им был я.
Улыбка на лице Ли испарилась.
- Прости, - тихо сказал он, нежно касаясь его щеки.
Гаара пожал плечами.
- Кажется, я понимаю, о чем ты. У детей моего поколения было кое-что гораздо более реальное…
- Гаара…
- Да и у взрослых тоже. Но, получается, когда настоящего монстра в деревне нет, дети себе его выдумывают?
- Ты не… Ну да, что-то вроде того, - плечи Ли поникли. Похоже, он был очень чем-то утомлен. Но это было не единственной необычной вещью. Например, Ли даже не начал, как обычно, рьяно возражать против того, что Гаара назвал себя монстром. Что-то было не так.
Гаара не понимал, зачем дети намеренно пугали себя, ведь от страха обычно бежали. Гаара окунулся в буйство длиною в шесть лет, чтобы пережить страх перед постоянными попытками убить его, чтобы привнести смысл в собственную жизнь. Если бы у него была возможность избежать этого… Но сейчас было не время пытаться вникнуть в очередную тайну человеческой натуры, которая оставалась для него загадкой. Сейчас его больше волновал Ли.
- Так что здесь делают эти дети? – спросил он.
Ли вздохнул.
- Сначала я проверю, пошел ли Чиро спать, как я ему сказал. Ладно? Эм, может, завтра, когда он немного успокоится, попробуем познакомить вас заново?.. Надеюсь, он уснет. Я дал ему выпить еще того отвара от Шизуне. Аки уже снова успел заснуть, когда я выходил из комнаты. Если только ему не надо поменять… Пойду-ка проверю. Встретимся на кухне; за едой я все объясню.
Гаара заметил промелькнувшую в его глазах печаль и решил подождать еще немного. Он кивнул и направился к двери… Ли ухватил его за предплечье и потянул назад за долгим объятием и поцелуем. Настроение Казекаге немного улучшилось, он отстранился и вышел из ванной.
Следующая →
-
-
10.01.2022 в 06:38-
-
30.04.2022 в 20:56